Седьмого апреля в винном приложении журнала Робб Репорт вышла статья под заголовком «One of Natural Wine’s Biggest Advocates Isn’t Into Natural Wine Anymore».

Герой публикации, пятидесятилетний Патрик Каппьелло, выглядит как хрестоматийный адепт натуралки: борода, кепка, татуировки на обеих руках, рейбэны, клечатая рубашка. Сорок лет в ньюйоркском ресторанном бизнесе, карьера от мойщика посуды до сомелье и владельца ресторана со звездой Мишлен (пишут, что его Pearls & Ashes был знаменит «большущей винной картой, в которой сочеталась классика и авангард, гранжевым саундреком и патриковскими сабражами с барной стойки»). «Сомелье года 2014» по версии Food&Wine Magazine, «Wine person of the year 2014» по мнению барного журнала Imbibe, «Сомелье года 2015» согласно популярному американскому изданию Eater. В 2017 году Каппьелло ушел с поста президента ПАС переехал в Соному и начал собственный проект Monte Rio Cellars, небольшую винодельню в концепции 0/0 - «zero added, zero removed». Позиционирует себя как handcrafted wine in the spirit of old California (цены, на секундочку, от двадцати трех долларов за бутылку!), работает в паре с молодым энологом Хесусом, ведет симпатичный инстаграм с рассказами о повседневной жизни винодельни. Поводом для статьи в Робб Репорте стал рилз, выложенный Патриком в конце февраля. На видео тот, явно нервозный, говорит примерно следующее: «Ребята, я всегда был очень откровенен с вами и хочу, чтобы это так и оставалось. Я думал все выходные и принял решение: с завтрашнего дня мы начинаем фильтровать наши вина и добавлять в них сульфиты». Причина проста: несколькими днями ранее Патрик с Хесусом открыли несколько бутылок старых винтажей (напомню, что в данном случае «старые» - это максимум шестилетние), и вино внутри было не то что not good, а просто undrinkable. По словам Каппьелло, он начинал как бескомпромиссный противник любого механического и химического воздействия на вино, однако со временем, общаясь с клиентами из более широкого круга, нежели тот, к которому он привык у себя в high-end ньюйоркщине, изменил своё мнение. Эксперименты с фильтрацией и сульфитами в Monte Rio Cellars шли уже некоторое время, и да, было очевидно, что эти технологические приемы улучшают качество вина. Почему он раньше не говорил об этом? Патрик честно отвечает: боялся. Причем боялся реакции не конечных потребителей, а именно местного профсообщества, которое, по его словам, в последнее время стало беспощадно: или нулевое вмешательство, лютая натуралка, фиг с ней с летучкой и мышью, или ты Иуда, а вино твоё - бездуховная капиталистическая жижа. Поэтические размышления Кермита Линча («...иногда мне кажется, что чрезмерная фильтрация ворует у вина душу…») превратились в категоричные догмы. «Я их понимаю», - говорит Патрик. «Потому что я сам таким был». Но кроме того, он просто хочет делать хорошее вино. В этой истории вообще много любопытного. И то, как виноделы и сомелье отметились в комментариях словами поддержки (а кто-то, как Bodegas Chacra, молча поставил несколько эмодзи с поднятыми вверх большими пальцами). Мне очень по душе пришлись слова о том, что natural winemaking постепенно уступает место conscious winemaking - чему-то типа «осознанного виноделия» под девизом we do as little as possible, but as much as necessary. Как можно меньше, но столько, сколько надо. По-моему, отлично. Другие точки зрения конечно тоже были. Девушке-сомелье, написавшей «А я рада, что вы будете фильтровать и добавлять сульфиты, потому иначе каждая открытая бутылка это гребаная русская рулетка», немедленно предложили никогда больше не работать с натуралкой и «идти впаривать бумерам свой Caymus». Еще один калифорнийский микровинодел (выглядит как виноградная реинкарнация Курта Кобейна) написал Патрику «Dude, если ты переживаешь, что тебя "выгонят из клуба крутых натуральных виноделов", то не переживай: ты в этом клубе никогда и не состоял». Ну и так далее.