Политическое измерение текущего 9 мая

Как и большинство прежних 9 май, поворотным моментом день пока не выглядит. 1. Мега-символическими военными событиями он не сопровождался. Попыток что-то взять к этой дате или выйти на границы не случилось. Даже по Курской области, насколько можно судить, все сложно. 2. Международные делегации попытаются не заметить колонну ветеранов текущих войн (если она все же случится) – чтобы их присутствие на этом не зачли как лайк. Тем более что те, кто мог прямо «или колонна – или не приезжаю» (Алиев, Рубио, Эрдоган ), и так не приехали. 3. Паника 6-7 мая забыта. Так и не понятно, что это было. Масштаб суеты правоохранителей на улицах выглядел как подготовка к чему-то экстраординарному – то ли внутри страны, то ли к приезду кого-то очень великого вроде Трампа. И в целом неясно, реакция ли это на реальные сигналы про все будет сильно плохо или самопрезентация (потому все и не было плохо, что мы бдили больше обычного, разве что водопровод не отключали). 4. Соблюдение (ну в целом) перемирия обеими сторонами предпочитают не замечать. То есть на уровне ощущений все всё чувствуют. Еще утром 8 мая все оставались в легкой панике, а к вечеру все рассосалось, отсутствие (ну почти) БПЛА вошло в привычку. Хотя и не было замечено обывателем – как можно заметить то, чего нет? 5. В отношениях с Трампом наблюдается осторожный переход инициативы в пользу Киева. Но Трамп – слишком динамичная фигура, чтобы любая из сторон могла рассчитывать на него всерьез. 6. Однозначных сигналов в пользу войны и мира не прозвучало и, возможно, не случится. Уровень ожиданий деэскалации ниже, чем пару месяцев назад. Но нагнетания «Всех порвем» тоже не наблюдается. Интерпретировать международное присутствия на празднованиях можно любым образом – и как их окончательный переход на «сторону света», и как сто первое прощупывание Пекином своей роли потенциального переговорщика. Нет даже цельной интонации официального контента - народы Молдовы и Грузии поздравили, а Украины и стран Балтии отчего-то нет. 7. Социум ни на чем особенно не настаивает и на субъектность не претендует. Готовность принять любой предложенный образ победы по-прежнему заметно выше, чем мечта о новой волне мобилизации и прочем апокалипсисе.